ПОИСК ПО САЙТУ 
поиск по ресурсному центру Антиретровирусная терапия не только позволяет снизить смертность в результате заражения ВИЧ, но также является весьма эффективным средством профилактики ВИЧ-инфекции.
«Концентрация» вируса в организме в ходе лечения сокращается настолько, что передача его другому человеку становится маловероятной. Об этом в преддверии Всемирного дня борьбы со СПИДом, который отмечается 1 декабря, напоминают в Объединенной программе ООН по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС).
В новом докладе организации говорится о том, что число ВИЧ-инфицированных людей, проходящих курс лечения, достигло 21 миллиона. Это больше половины всех людей, живущих с ВИЧ. Однако в Восточной Европе и Центральной Азии данный показатель гораздо ниже.
Подробнее о ситуации Людмиле Благонравовой рассказал региональный директор ЮНЭЙДС Виней Салдана.
Виней Салдана: Сегодняшний доклад, посвященный праву на здоровье ВИЧ-инфицированных людей, дает самые оптимистичные и конкретные доказательства того, что дело борьбы со СПИДом – это успешное дело.
За всю историю глобальной эпидемии СПИДа никогда еще не было, чтобы больше половины всех людей, которые живут с ВИЧ-инфекцией, проходили жизненно необходимое лечение.
И что особенно удивительно, мы видим самый быстрый прогресс в тех странах, которые были больше других затронуты этой эпидемией – это страны Африки к югу от Сахары.
К сожалению, мы видим менее оптимистическую картину в нашем регионе – регионе Восточной Европы и Центральной Азии. Здесь, по последним оценкам, число ВИЧ-инфицированных людей, которые проходят курс лечения, составляет только 29 процентов. И, даже по официальным данным, этот показатель не приближается даже к 40 процентам.
Главная наша цель – чтобы люди, как только они узнают о своем ВИЧ-положительном диагнозе, в соответствии с последними рекомендациями ВОЗ немедленно получали доступ к лечению. Благодаря этому ВИЧ не только не будет прогрессировать, и будет снижаться смертность, связанная со СПИДом.
Но лечение действует таким волшебным образом, что концентрация вируса ВИЧ в организме снижается до такого уровня, что исключается вероятность передачи ВИЧ-инфекции кому-то другому, даже если не использовать презервативы. Конечно, мы всех призываем использовать презервативы. Тем не менее, можно получить чудесный эффект лечения как профилактики.
ЛБ: В докладе сообщается о том, что люди с ВИЧ в России, которые употребляют наркотики внутривенно, часто вообще не проходят курс лечения. Считается, что они сами виноваты в том, что происходит. К тому же, в России нет заместительной терапии. В этой сфере как-то меняется ситуация?
ВС: Потихонечку меняется. В России впервые была принята очень амбициозная государственная стратегия по борьбе со СПИДом. И курирующим министерством – и это правильно – является министерство здравоохранения. Но это не программа минздрава. Это государственная программа, которая распространяется на все министерства и ведомства. И поставлена очень амбициозная задача – взять под контроль эпидемию ВИЧ-инфекции в России в ближайшие три с половиной года, до конца 2020 года.
Что касается доступа к лечению наркозависимых людей – формально никаких ограничений нет. Но на практике очень многие врачи не хотят назначать курс антиретровирусной терапии наркозависимым, потому что они очень боятся, что те не будут соблюдать схему лечения, и таким образом будет развиваться резистентный штамм вируса.
Я недавно вернулся из Санкт-Петербурга, где на базе городского центра борьбы со СПИДом они принимают как можно больше пациентов на лечение, включая наркозависимых. И данные, которые я видел, говорят о том, что благодаря такому амбициозному подходу не только снижается смертность от СПИДа в Санкт-Петербурге, но это также дает профилактический эффект. Впервые за много лет снижается количество новых случаев ВИЧ-инфекции. Это дает надежду на то, что такие положительные результаты будут достигнуты во всех крупных городах.
ЛБ: Те цифры, которые приводятся в докладе, позволяют ли они надеяться на то, что нам удастся победить СПИД к 2030 году?
Виней Салдана: У меня нет сомнений в том, что мы победим эпидемию СПИДа раз и навсегда к 2030 году. Единственный вопрос, с моей точки зрения, – сколько людей мы потеряем на пути к этой победе.
Можем ли мы достигнуть этого только к 2030 году? Или мы можем этого добиться в ускоренном режиме, допустим, к 2020 или 2025 году? А если мы уложимся в более короткий срок, мы спасем еще сотни тысяч жизней – не только по всему миру, но даже в нашем регионе Восточной Европы и Центральной Азии. Вопрос не в том, победим ли мы СПИД, а в том, как это сделать в кратчайшие сроки.
