ПОИСК ПО САЙТУ 
поиск по ресурсному центру Джулиан Хоус (Julian Hows) в течении последних семи лет является сотрудником программ Глобальной сети людей, живущих с ВИЧ (GNP+). Казалось, что Джулиан был самым загруженным человеком на юбилейной региональной конференции ЕССВ в Вильнюсе. В течение трех дней он проводил семинар по подготовке абстрактов, не давая расслабиться аудитории (в основном) русскоязычных активистов, причем одновременно отпускал шутки и отвечал на серьезные вопросы. Интервью с этим энергичным вечно молодым джентльменом – одной из важных фигур прошлого и настоящего движения снижения вреда – провел Март Калвет из Ассоциации потребителей наркотиков Эстонии LUNEST в рамках конференции “Снижение вреда в новых условиях” в апреле 2017 года.
На Ваших глазах происходила эволюция концепции снижения вреда от обнадеживающей идеи до одного из четырех столпов современной научно обоснованной прогрессивной политики в отношении наркотиков. Какие этапы этого пути, по Вашему мнению, были особенно важными и какие основные проблемы для движения по снижению вреда Вы предвидите в следующем десятилетии (особенно в регионе ЦВЕЦА)?
Сначала немного предыстории: я начал работать в области ВИЧ как волонтер в Великобритании в 1983 году. Это было до того, как появилось название “ВИЧ”. Тогда эту болезнь называли “заболеванием 4-Г” – потребителей героина, людей из Гаити, гомосексуалов и больных гемофилией. Это было до того, как мы узнали слово “ВИЧ”, и до выявления самого вируса.
Очень скоро мы поняли, что в разных частях Великобритании – страны, которая сейчас, возможно, разделяется – существовали разные системы здравоохранения. В Англии и Уэльсе всегда был обмен игл, тогда как в Шотландии, где была другая система, обмен игл не осуществлялся. Интересно, что большинство людей, живущих с ВИЧ в Шотландии, являлись потребителями наркотиков, поскольку у них не было доступа к услугам и информации о безопасном потреблении инъекционных наркотиков, тогда как в Англии и Уэльсе доля потребителей наркотиков была небольшой, хотя и значительной. На практике это привело к пониманию того, что право людей на здоровье должно быть неделимым. Об этом говорится на этой конференции: если вы предоставляете людям доступ к инструментам для безопасного потребления веществ, какими бы ни были эти вещества, вы выигрываете “войну” за общественное здравоохранение и “войну” за то, чтобы люди смогли делать выбор и имели право делать то, что они считают нужным.
Ситуация в регионе Центральной и Восточной Европы и Центральной Азии очень неоднородна. Большая часть того, что на самом деле доступно – будь то чистые иглы, чистое инъекционное оборудование, препараты, помогающие при передозировке, или что-то еще – по-прежнему предоставляется исходя из того, что люди не должны употреблять наркотики. Понятно, что я не должен курить, употреблять слишком много сахара, и правительство налагает на меня налоги, но это не отменяет моего права на получение услуг. Однако именно это происходит в случае, когда люди хотят употреблять запрещенные наркотики. Поэтому мы недалеко продвинулись в изменении морального настроя, в рамках которого мы думаем, что запрещая что-то, мы сможем это остановить. Пока мы на самом деле не заставим людей изменить это отношение, ничего не произойдет. Кстати, GNP+ занимается мониторингом этого вопроса на сайте legalbarriers.peoplewithhiveurope.org. Мы будем благодарны читателям, если они сообщат нам, правильно ли мы отразили ситуацию в их странах.
Приведу еще один пример. Если посмотреть на изменения в риторике Федерации Красного Креста, вы увидите, что они советовали нескольким странам и регионам декриминализовать наркотики. Они действительно открыто озвучили свою позицию. В то же время они проводят программы снижения вреда и программы, направленные на уменьшение зависимости. Но в основном они делают это правильно, без моралистического нравоучительного отношения. Они не говорят, что потребители наркотиков по своей природе плохие люди.
Нужно смотреть на это так: потребители наркотиков – это люди, которые употребляют наркотики. Есть ли у конкретного человека, употребляющего наркотики, какая-либо патология – это совершенно другая проблема. Во вторник я могу быть наркопотребителем. В среду я алкоголик. Дело в том, что мы не вещества, которые мы употребляем. И еще: почему люди употребляют наркотики? Да потому что это приятно. Это так просто понять!
Как Вы заметили, на практике определение принципов снижения вреда отличается от страны к стране, иногда значительно, что может привести к противоречивым результатам. Как Вы думаете, в чем причина и как можно решить эту проблему?
Я считаю, что причины кроются в политической, культурной или религиозной выгоде. Для политика всегда удобно обвинять какую-то группу людей в проблемах, которые могут существовать в обществе в любой момент времени. В одной стране это может быть определенная группа иностранцев, в другой – это потребители наркотиков. И когда наступит время выборов, политики будут говорить: “Мы должны победить эти ужасные наркотики, чтобы защитить нашу молодежь!” Но задумайтесь на секунду – не будет ли более эффективным предложить варианты? Признать, что люди все равно будут экспериментировать, но убедиться, что они делают это безопасно?
Не правда ли, интересно, что в странах, где в отношении наркотиков применяется либеральный подход, основанный на принципах невмешательства в личную жизнь и декриминализации, как в Нидерландах, уже не так много потребителей инъекционного героина? Они решили эту проблему не запретом. Они указали, что наркотики есть, что они запрещены – но если вы собираетесь их употреблять, делайте это безопасно. Вы в какой-то степени развеиваете гламурный ореол, связанный с опасным поведением. В результате люди могут сделать осознанный выбор и получить большой выбор способов изменить сознание, какими бы эти способы ни были, чтобы экспериментировать. Когда люди видят все сложности, связанные с инъекциями – а эти сложности существуют даже в контексте таких более мягких форм наркополитики, как декриминализация, – они могут решить пойти по другому пути и изменять сознание другим способом. Если посмотреть на все существующие способы изменения сознания, не связанные с риском заболеваний, передающихся через кровь, информировать людей об этих вариантах и признать, что можно получать свой кайф другими способами, тогда люди действительно будут выбирать эти варианты … до определенной степени. Но если говорить, что какие-то вещи нельзя делать, что они не должны этого делать, и значительно усложнять употребление, тогда вы не просто криминализируете поведение, но в конечном итоге это также приводит и к криминализации самого человека. И с этим предстоит разбираться многим странам, как в этом регионе, так и в других.
Г-н Мишель Казачкин, Специальный посланник Организации Объединенных Наций по ВИЧ / СПИДу в Восточной Европе и Центральной Азии, в своем выступлении сказал, что регулирование рынка является логической кульминацией философии снижения вреда. Вы согласны?
Вполне возможно, да. Я думаю, что на пути к этому могут возникнуть некоторые реальные сложности, опасность и реальный ущерб, но, в конечном счете, в долгосрочной перспективе эти сложности, опасность и ущерб будут намного меньшей проблемой, чем то, что мы имеем сейчас.
Давайте посмотрим, например, на Амстердам, где я прожил шесть лет. Вы видите, что сюда приезжают туристы, раскуриваются в кафе и расслабляются. При этом на улицах достаточно легко найти небольшое, но значительное количество инъекционных наркотиков, таких как героин или нюхательный кокаин – конечно же, разного качества. При этом полиция не слишком сильно преследует дилеров. Но когда появился какой-то очень сильный белый героин, который продавался как кокс, потому что он дешевле, или когда на улицу попадали наркотики не под своими настоящими названиями, или когда на рынке оказывались слишком чистые наркотики, а дилеры об этом не знали, то первое, что делала полиция Амстердама – развешивала большие яркие плакаты с предупреждением от системы общественного здравоохранения с такими словами: “У нас участились передозировки, так как в настоящий момент в городе слишком чистый кокаин. Будьте очень осторожны, покупая его!” А рядом было написано: “Если у вас случится передозировка, позвоните в экстренную помощь по этому номеру”. Видели ли вы подобное в каком-либо другом городе? Правда же?
На регулируемом рынке защита потребителей, по крайней мере, частично финансируется, а то и предоставляется производителями, импортерами и розничными продавцами. Считаете ли вы, что можно проводить работу на сером и черном рынках, чтобы компенсировать некоторые последствия для здоровья и социальные последствия торговли на этих рынках – таким образом, чтобы интернет-рынки имели мотивацию предоставлять советы по безопасному потреблению и сообщать точную информации о составе продукции? Другими словами, как мы можем заставить дилеров, заботящихся о здоровье своих клиентов, распространять информацию о снижении вреда или даже предоставлять определенные услуги?
Я думаю, что голландцам в некотором смысле это удается, потому что они предпочитают закрывать глаза на некоторые вещи, даже если эти вещи все еще незаконны. Но я думаю, что они могли бы делать больше. Например, в Амстердаме я могу позвонить по телефону и заказать наркотики, через десять минут они будут доставлены к моей двери – немного похоже на заказ пиццы. Но я не могу заказать безопасное инъекционное оборудование, ведь дилеры не будут носить его с собой из-за лишнего объема. И если их остановят, у них возникнут серьезные проблемы. А если они выходят из своей машины и проходят сотню метров до чьего-то дома, то им приходится нести только то, что они собираются продать. Следовательно, они всегда могут сбросить товар, если там будет ловушка или что-то в этом роде. Не существует черного рынка налоксона.
Одна полезная вещь, которую нужно сделать – это услуги по тестированию качества наркотиков. Тестирование веществ проводится во время некоторых клубных мероприятий, когда можно на месте проверить чистоту MDMA и экстази. Опять же, на эту практику закрывают глаза, чтобы снизить вред. Некоторые дилеры могут проверять свой товар этим или другими способами. Но это, конечно, будет не очень строгая проверка, потому что это никак не регулируется. Как можно работать с людьми, чтобы регулировать это и действительно добиться их доверия? У меня нет ответа на этот вопрос.
Если вы хотите узнать больше об организации GNP+, посетите ее сайт www.gnpplus.net
Джулиан имеет 30-летний опыт жизни с ВИЧ и будет рад ответить на ваши вопросы. Пишите по адресу jhows@gnpplus.net
